Выборы: как я впервые оказался единственным избирателем на своём участке в центре Москвы

Я решил волеизъявиться на второй день трёхдневного голосования. Сел в машину и покатил на Петровку, где находился мой избирательный участок 146. Солнечно, тепло, много-много народу на улицах и бульварах. И ни одной свободной парковки. 

Неужели, думаю, все идут голосовать? Тверская перекрыта, автозаки в переулочках. Заподозрил неладное. Ехал в потоке желающих попасть в самый Центр, но все маршруты были центробежны и уводили в сторону области. На Кузнецком мосту около общественной приёмной ФСБ увидел скучающего гаишника. Остановился, открыл окно пассажирского сидения и спросил:

- Товарищ, капитан! А что у нас в городе творится?

- А вы что, не знаете?

- Был в запое. Вышел и решил узнать, что в столице происходит. Вдруг проголосовать захотелось, но подъехать не могу, все парковки заняты.

За мной образовался длинный хвост таксистов из регионов 40, 44, 95, 71. Но никто не посмел погудеть. Терпеливо ждут. Знают - место особенное, тут не забалуешь! 

Капитан смотрит на меня подозрительно, но отвечает спокойно:

- Так сегодня же праздник – День города.

- Если праздник, то автозаки на Трубной зачем? И чего это в Крапивенском переулке космонавты приземлились?

- Так это для безопасности граждан. Выборы же…

- А чего не так с выборами, что повышенная безопасность?

- Не знаю. Так префект решил! – поставил точку в нашей беседе капитан.

Я поехал дальше. Вновь на Трубной. Останавливаюсь у двух молодых лейтенантов-гаишников.

- Ребята! А сегодня парковки бесплатные?

- Не знаем.

- Вы же в белых рубашках, значит праздник. А если праздник, то бесплатно. Так?

- Ща узнаем, - говорит один из них и тормозит машину ЦОДД с номером «987». 

 - Сегодня парковки бесплатные по случаю Дня города? – спрашивает он водителя.

Ответ последовал любопытный:

- Многие считают, что бесплатные. Но нас начальство погнало на работу. Значит рассчитывает на штрафы и пополнение казны. 5 тысяч с носа – не хило!

Парковочное место я всё-таки нашёл в Большом Каретном переулке рядом с домом детства Владимира Высоцкого. Вышел из машины, и тут на меня обрушились воспоминания. Дело в том, 11 лет назад я пытался баллотироваться в муниципальные депутаты именно в этом районе. Днём я ездил по всем этим улочкам и переулкам, выбирал подходящие места для размещения своей агитационной продукции и наносил их на карту, а в 3 часа ночи возвращался туда как воришка-домушник. 

Единственный мой помощник - жена Ксения (царствие ей небесное) - была за рулём, а я вылезал из машины с листовками и наклеивал их на водосточные трубы, двери подъездов, стены домов. Официально было выделено 5 стендов для размещения листовок, но в реальности существовал только один. Это была доска объявлений у электроподстанции, к которой никто никогда не подходил. 

Приходилось искать варианты и любые возможности встреч с избирателями. Ждать у подъездов многоквартирных домов выходящих или входящих жильцов, чтобы пройтись по квартирам, рассказать о себе и просить поддержать своими голосами. Договариваться с дворниками, чтобы они не срывали мои листовки, несмотря на указание начальства оставлять плакаты только единороссов. 

Старший дворник на Тверской 15, таджик, приказал своим подчиненным, у которых были коды от подъездов, быстро разложить по почтовым ящикам мои листовки. Денег не взял, но попросил под честное слово, что, в случае победы, поддержу их в споре с руководством ЖЭКа, которое выплачивало им только 60% зарплаты. 

Вспомнил, как дочь расстрелянного и впоследствии реабилитированного начальника управление воениздательств Наркомата вооружений СССР Бориса Финкельштейна Заря привела на избирательный участок почти половину членов жилищного кооператива, председателем которого она была. А вот дом, в котором народный артист РФ Игорь Кваша обзванивал соседей, помогая мне собирать подписи.  

В избирательной комиссии я получил прозвище «пионер», потому что первым сдал документы, первым собрал подписи, первым открыл счёт в Сбербанке. Выдававшая мне удостоверение кандидата за номером один женщина, спросила меня сочувственно: «Игорь Евгеньевич, зачем это вам нужно? Пробиться независимому самовыдвиженцу очень, очень трудно. Если даже и пройдёте, то ничего не приобретёте. Ни денег, ни возможности на что-либо повлиять. Единственная «привилегия» - удостоверение и депутатская неприкосновенность». 

В чём-то она оказалась права – пробиться я не смог. Дважды количество поданных за меня голосов уменьшалось, так как при подсчёте, как пояснили мне, «были допущены ошибки в мою пользу». Но в чём-то она ошиблась. Как показало время, депутатское удостоверение всё ещё существует, а вот неприкосновенности уже нет.        

*                       *                     *

Шёл я по праздничной Москве, неспеша, вертя головой, как турист из Туринска. Около памятника Высоцкому на Страстном бульваре была организована небольшая эстрадная площадка. Детский музыкальный коллектив «Парус» исполнял известную песенку Сергея и Татьяны Никитиных 

«Из Ливерпульской гавани

Всегда по четвергам

Суда уходят в плаванье

К далеким берегам.

Идут они в Бразилию,

Бразилию, Бразилию!

И я хочу в Бразилию

К далеким берега

м!

- И я хочу в Бразилию! - закричал кто-то из небольшой компании весёлых молодых людей. Раздался смех и хлопки. Два внимательных слушателя в штатском синхронно повернули головы и глазами стали искать любителя приключений. 

Во дворе избирательного участка скучает одинокий полицейский. 

- А где народ? – спрашиваю я его.

- Весь народ внутри, - лениво отвечает полицейский в санитарной маске. 

Зашёл. Меня встретили ещё два полицейских в масках. 

- Вы голосовать? – спрашивает меня старший по званию.

- В туалет захотелось. Можно?

Оба полицейских вопросительно посмотрели на высокого мужчину с телефоном в руке. Он одобрительно кивнул головой с понимающей улыбкой, дескать «шутник пришёл». Меня досмотрели металлодетектором.

- А где списки кандидатов, - спрашиваю мужчину с телефоном.

- В зале, на стене при входе. Слева. Давайте я вас провожу и покажу.

Если раньше списки были с фотографиями и краткой биографией, то сегодня всё сведено до минимума: ФИО, год рождения, где проживает, где работает и кем выдвинут. В списке 16 претендентов на мой голос. «Яблоко» - 1, ЛДПР – 1, Самовыдвиженцев – 2, «Справедливая Россия – ЗП» - 3, Единороссов – 3, КПРФ – 3. «Новые люди» - 3. 

Кандидат «Новых людей» с фамилией «Тюрьмин» отпал сразу. Я достал смартфон и стал искать информацию в Интернете. От «Яблока» шёл Айтишник Сергей Смирнов. Однако в Сети таких оказалось двое. И я надолго задумался, кто же из них кандидат, тот, который молодой, полный, бородатый очкарик в наушниках, или второй – худощавый, в стандартном ярко синем костюме чиновника с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. 

Уроженец Воронежа коммунист с подозрительной фамилией Потеряйко, сфотографированный в майке на фоне моря и как две капли воды похожий на писателя-гуманиста Прилепина, по профессии якобы врач. С 2013 года баллотируется в муниципальный депутаты в разных районах Москвы. Количество поражений – 2. 

Я так долго изучал список, сверяя каждого кандидата с Интернетом, что члены избирательной комиссии решили меня поторопить выкриками: «Вы готовы?» или «Вам нужно выбрать только трёх!», «Когда выберите, проходите сюда!» Их нетерпение было понятно – в зале избиратель был один. Это – я. А их человек 20. И им было скучновато. И им хотелось поскорее продемонстрировать новшества «Избирательного сезона 2022». Я выбрал молодого человека, который настойчиво приглашал к себе, привстав со своего места. На столе не было привычной амбарной книги учёта. Все члены избирательных комиссий сидели за компьютерами, а на столах были закреплены маленькие сканеры, получившие название «электронные списки избирателей». Молодой человек взял мой паспорт и приложил к сканеру мой паспорт.

«Видите, Игорь Евгеньевич, как удобно и быстро, - радостно сказал он. – Теперь вам нужно лишь поставить электронную подпись на экранчике и нажать «готово».

- А какую подпись – короткую или длинную?

- Любую.

- А под чем я подписываюсь?

- Под тем, что я выдал вам бюллетень.

- А откуда я знаю, что это не признание себя иноагентом?

- Верьте мне, вот ваш бюллетень.

- А как мне проверить, что здесь происходит? Может быть бюллетень меченый?  

Молодой человек улыбался и пожимал плечами. То же самое делали сидящие рядом другие члены избирательного процесса. Никакого независимого контроля за этой системой нет в принципе. Как проверить, что не было дублирования или голосования членов моей семьи, которые вообще не голосуют? А вдруг председатель внёс дополнительный список избирателей? Раньше я мог посмотреть, насколько политически активны мои соседи, проголосовали ли они, сколько их. Но в зале было пусто, а списков теперь не стало вообще.

Я взял бюллетень, отметил галочкой трёх каких-то неведомых и непонятных мне людей, и подошёл к электронной урне. Появился улыбающийся мужчина с телефоном. Он пытался узнать, кого же я в конце концов выбрал. Зачем? Я же выбирал «кота в мешке». Я уже без интереса перевернул лист и засунул его в сканер. Мужчина проводил меня до дверей и пожелал мне хорошего вечера. А я вдруг впервые в жизни подумал: а имеет ли теперь смысл вообще ходить на такие выборы?

Я вышел к «Театру Наций», так и не встретив сегодня на участке в центре Москвы ни одного другого избирателя. 

Игорь Макурин, 

Москва

© «Суть Событий»