Лариса Рубальская вспомнила, как удостоилась японского ругательства, сыграв гусеницу в театре
Лариса Рубальская вспомнила, как ей надоело сидеть в кулисе и переводить с японского, когда однажды в Россию приезжал театр из этой страны. Артистка хорошо знает японский, но не из тех, кто будет скучать. Но ее план чуть не стоил ей увольнения.
Лариса Рубальская вспомнила, как ей надоело сидеть в кулисе и переводить с японского, когда однажды в Россию приезжал театр из этой страны. Артистка хорошо знает японский, но не из тех, кто будет скучать.
И вот однажды на сцену выходили 73 японских девушки, которые должны были играть гусеницу. Они становились на корточки, их накрывали полотном. И так, то приседая, то распрямляясь они шли по сцене, изображая ползущее животное.
Ларисе эта роль показалась простой, и она, совсем заскучав, решила, что ничего плохого не будет в том, если она присоединится к краю гусенички и проползет по сцене вместе со всеми. Под покрывалом-то все равно никого не видно.
«Я сзади присела к цепочке и поползла. Зрители свистели, кричали и топали ногами», - вспомнила поэтесса и знаток японского в программе «Сегодня вечером» на канале "Россия-1". Сначала она даже не поняла, что все эти эмоции зрительного зала касаются исключительно ее персоны. Покрывалко, по словам Ларисы, было рассчитано исключительно на 73 японские попочки, но никак не на 74-ю, которая худенькой никогда не была. Потрясенный режиссер, увидев край гусеницы, который двигался сам по себе без покрывала, удостоил Ларису единственного ругательства, которое существует в японском языке. И переводится оно на русский, как «скотина!»
Спасло ее тогда от увольнения только то, что найти переводчика с японского оказалось не так-то просто, и некому было ее заменить. А еще поэтесса вспомнила, как ее поэтический дар пригодился на пустынной ночной дороге. Он буквально спас ее тогда. Какой-то мужик в стиле бандюков из 90-х стал на автомобиле прижимать к обочине ее авто. Пришлось остановиться.
Вышел из машины "шкаф" в малиновом пиджаке. Небрежно постучал в окошко перепуганной Ларисы, попросил опустить стекло. Когда та, похолодев от страха, повиновалась, сказал: « Слушай, такое настроение хреновое. Почитай что-нибудь про любовь!»